I. Всемирный конгресс гомеопатов в Чикаго в 1893 году
      II. Больницы
      III. Гомеопатические школы

I
ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС ГОМЕОПАТОВ В ЧИКАГО В 1893 ГОДУ

Давно известно, насколько быстро развилась и широко процветает гомеопатия в Соединенных Штатах, но если, с одной стороны, тут есть и чем гордиться, и чему радоваться, и если невольно проникаемся благодарностью за великую пользу, оказанную человечеству распространением великого открытия Ганемана, то с другой стороны, глядя на крайнюю практичность, господствующую в большей половине населения, должны рождаться сомнения, зная, что такое направление заставляет иногда уклоняться от прямого пути.

Такие сомнения обиды не составляют, спорным пунктом быть не должны, а равно не могут быть рассеяны словами. Желание освободить гладкую, блестящую и верно отражающую поверхность от пятна, замеченного на ней, очень естественно и совершенно сродное природе человека, а потому как же решить вопрос иначе, как не личным наблюдением?

Давно задуманное намерение, а именно с 1876 года, осуществленное теперь лишь после 17 лет — почему? это едва-ли кого либо интересует, — когда мне минуло 75 лет, назовут ли меня безумным? Что же? пусть назовут, мой ответ всегда один и тот же: "Il vaut mieux tard que jamais!" (лучше поздно, чем никогда). Год Всемирной выставки избран, собственно, потому, что конгресс совпадал с заседаниями Американского гомеопатического института, и в таком случае можно было рассчитывать на знакомство с большим числом выдающихся врачей-гомеопатов — avec la crème de la société des médecins homéopathes (сливки гомеопатического общества. — Прим. авт. сайта).

В воскресенье 16 (28) мая около 9 часов вечера, т. е. накануне открытия конгресса, приехали мы¹ в Чикаго и заняли великолепное помещение в одной из громадных гостиниц города на 8-м этаже — в этой гостиннице Great Northern Hotel (Jackson, Dearborn и Quiney streets) всего только² 14 этажей. Приехавши довольно поздно, нам осталось лишь время на отдых, крайне необходимый после длинной дороги от Нью-Йорка до Чикаго, в вагонах с сидениями весьма неудобными³.

Огромное вблизи гостиницы здание на Michigan avenue напротив Adam street со множеством обширных залов, а именно так называемый Art Institute (Институт искусства), было назначено для заседании по всем научным отраслям конгресса; гомеопатам был отведен так называемый Washington hall (зал Вашингтона), который может вместить на худой конец с лишком 2000 человек.

В понедельник 17 (29) мая в десять часов утра зал был наполнен частью членами Американского гомеопатического института, частью гостями, приехавшими не только из американских городов, но и из дальних стран; между последними был д-р Majumdar (Маджумдар) из Калькутты, рожденный индус, весьма симпатичный человек, д-р Фишер из Сиднея в Австралии, старик лет 70 с лишком, д-р Гокс (Hawkes) из Ливерпуля и, наконец, один из России, собственно из Самары.

Председатель Американского гомеопатического института д-р Маклелланд из Питтсбурга предложил, чтобы все для института назначенные научные сообщения были читаны на заседаниях конгресса, тогда кратковременные — от 8.30 до 10 часов утра — заседания института будут посвящены лишь делам и вопросам, тесно с ним связанным. Затем ввиду того, что сегодня перед вечером предстоит присутствовать при открытии устроенной на выставке гомеопатической больницы, он предлагает пропустить вечернее заседание института — все было принято единогласно.

Воспользовавшись присутствием всех издалека прибывших гостей, а равно и многочисленной переполнившей залу публики, он счел удобным представить их собранию. Каждый из гостей, ввиду торжественного момента, обращался к собранию с теплой и прочувствованной речью, касаясь частью успехов, достигнутых собратьями в деле распространения учения гомеопатии, и выражая им за то искреннюю благодарность, частью передавая привет от друзей в Англии и Австралии, частью же излагая вкратце развитие гомеопатии в своей стране, как это сделал д-р Маджумдар.

Буря рукоплесканий следовала за речью каждого из гостей... Признаюсь откровенно, что такой блестящий и совершенно неожиданный, а главное незаслуженный, прием тронул меня до глубины души, тем более что сомневаться в искренности его не было никакого повода; напротив того, он доказывал, насколько глубоко вникла истина нового учения в кровь и плоть поборников Ганемана, и вместе с тем и показывал блестящую будущность гомеопатии в Новом Свете, — вот почему не могу не признать этого восторга ни за что иное, как за выражение, обращенное не столько к особе, как к той истине, которой она служит.

Вслед за сим д-р Франклин Смит прочитал реферат о состоянии гомеопатии в Соединенных Штатах — мы заимствуем из него следующее.

Гомеопатия достигла в прошлом году существенных и прочных успехов; больницы, давно уже открытые, увеличиваются, и к ним присоединяются вновь учрежденные.

Родильный дом в Бруклине, а равно и здание училища сиделок в Нью-Йорке, решено продать, и на их место воздвигнуть новые более обширные здания.

Больница острова Ворд (Ward's Island) в Нью-Йорке открыла большую школу для сиделок.

Больница Факстона (Faxton) в Нью-Йорке увеличена и находится в весьма удовлетворительном состоянии.

Для больницы "Ганеман" в Нью-Йорке решено построить обширное здание школы сиделок, и уже в текущем году приступить к исполнению плана. Для больницы "Ганеман" в Чикаго построено новое обширное здание стоимостью в 100 000 долларов, в котором помещаются 200 кроватей вместо 40, бывших в старом здании. Протестантская больница в Толедо (Ohio) окончательно перестроена на помещение в 100 кроватей стоимостью в 50 000 долларов, а вместе с тем и учреждена школа для сиделок. Центральная гомеопатическая поликлиника в Бруклине покупает участок земли для постройки более обширного и более удобного здания. В течение года основано несколько новых периодических изданий, коих будущность по всем данным обеспечена.

В Соединенных Штатах существуют три национальных гомеопатических союза, один независимый, тридцать правительственных, восемьдесят три местных гомеопатических общества и тридцать таких же клубов.

В Соединенных Штатах существует, как оказалось по нашим справкам, сорок три общих и сорок пять специальных гомеопатических больниц, согласно полученным сведениям от 38 общих и 35 специальных; эти 73 больницы составляют 6 047 кроватей.

В прошлом году было пользовано 39 373 больных, из коих выздоровело 29 637, значительное облегчение получили 4 154, 1 029 без перемен, умерло 1 422 и осталось в лечении к концу года 3 131. Смертность, стало быть, равняется 3,61%.

В 452 поликлиниках Соединенных Штатов по сведениям, полученным от 451, в истекшем году лечилось 160 211 больных, коим было сделано 466 202 предписания и 38 080 посещений на дому.

В 3 часа пополудни 29-го мая была освящена и открыта учрежденная на выставке больница при обычном пении гимнов и речах, сказанных докторами Кноллом (Knoll), Лудламом (Ludlam), Гуллом (Hull) и Дэйком (Dake). Здание больницы, а равно и внутреннее устройство, без роскоши, но весьма красиво и удобно. Нельзя не упомянуть здесь о том, кому и чему обязана эта больница своим существованием: она сооружена на счет добровольных приношений всех врачей-гомеопатов города Чикаго и его окрестностей. Двухэтажное изящное строение обошлось в 12 000 долл., и на содержание больницы ассигновано 8 000, что составляет 20 000 долл., или с лишком 40 000 рублей. Было бы недурно нашим и вообще европейским обществам гомеопатов познакомиться с такими фактами, очень и очень неединичными в Америке.

Подобная же больница учреждена в громадном здании Общества женщин — в ней допускаются все способы лечения, и каждым из них заведует врач-наблюдатель и ординатор. Для гомеопатического отделения была избрана д-р Эмма Гейзер (Geiser), а кроме того, были приглашены все женщины штата Иллинойс к участию в предприятии.

Заседания конгресса начинались утром в 10 и продолжались до 12 часов, а затем в 3 часа пополудни и до 5 и более. Сообщить хотя бы вкратце все интересное, относящееся к науке, которое было читано, перешло бы далеко границы журнального реферата, а потому я ограничусь передачей лишь немногого. Всем желающим познакомиться со всем читанным в подробности укажу на "North American Journal" за июнь, июль и август, или на "Medical Century" за июнь и июль, а затем и на полный отчет о конгрессе (Transactions), который должен был выйти к концу года или к началу 1894 г.

В блестящей речи, указывающей на недюжинный ораторский талант, президент Митчел сообщил, что Всемирная выставка была главной причиной для назначения настоящего внеочередного конгресса в том именно предположении, что она привлечет большое количество иностранных гостей, и что личное знакомство и устное сообщение в массе, стремящейся к одной и той же цели, легко могут вызвать мнения, взгляды и мысли, которые впоследствии, будучи развиты и тщательно разработаны, могли бы послужить могучим двигателем для укрепления и распространения учения того знаменитого мужа, коего бюст в виде модели для задуманного в Вашингтоне памятника украшает ныне нашу аудиторию.

Его "Органон", это блестящее произведение долголетних опытов и неустанных изысканий, вполне оцененный даже более справедливыми приверженцами противного лагеря, все-таки не был в состоянии ни отвратить преследования, ни ускорить распространение нового учения. Блестящая неопровержимая истина, служащая основанием учению Ганемана, оценена по заслугам преимущественно у нас, ей обязаны мы достижением, конечно, не без борьбы и приношения жертв, признания не только со стороны правительства, но и со стороны противников наших, у которых оно выражается заимствованием огромного материала из нашей фармакологии, но вместе с тем и умалчиванием о служившем им источнике. Одно это обстоятельство могло бы служить доказательством того, что ни одна до Ганемана возникшая медицинская система, ни одно до него сделанное открытие не имело столь могучего влияния на развитие врачебного искусства, если бы господствующая школа не носила всецело на себе неизгладимого отпечатка этого влияния. Всех следящих с нетерпением за кажущимся им медленным ходом развития и распространения гомеопатии мы попросим не забывать выработанных историей законов, коим должна покориться мысль человека.

Все конгрессы, а с ними и ныне соединивший нас, стремятся к одной цели... достижению совершенства — совершенства, ясно рисующегося в дальнем будущем, и тем яснее, что всевозможные в кругу врачебной науки открытия хранятся в лоне гомеопатии, которая, выйдя победоносно из борьбы, самодержавно воцарится в среде искусства, которому суждено сохранять и восстановлять самое дорогое благо человечества — здоровье.

Это совершенство, где же оно кроется, как не в той области нашей работы, которая воздвигнула врачебную науку на высокую степень искусства, в работе, созданной всецело Ганеманом его испытаниями. На нас возлагается обязанность следовать по этому пути, нас ждут неведомые богатства, ибо что же, как не испытания, указали нам на то громадное значение, которое имеет состояние духа и умственных способностей не только как побочные симптомы болезни, но и там, где корень заболевания таится в отправлениях нервных центров. Бóльшая часть учреждений для умалишенных давно уже поклоняется правилам нового учения.

Гомеопатия наших времен — не то что лет 25 тому назад; она следит шаг за шагом за развитием врачебной науки, она сумела усвоить все новые открытия, и упрек в односторонности, делаемый ее противниками, есть ни что иное, как несправедливость, коей характеризуется в особенности господствующая школа — не только упрек, но и осуждение ею гомеопатии, имеют ли они смысл? Не к разным же целям стремятся обе школы, а к одному — благу человечества.

Не опереди Ганеман своего столетия, явись он теперь в то время, когда Koch, Brown-Sequard и многие другие готовятся стать на дорогу, им избранную, преследование было бы немыслимо; но если так, то имеем же мы право требовать от наших противников тщательного изыскания, вместо голословного осуждения.

Взгляните на положение гомеопатии: не она ли распространяет вокруг себя яркий свет, коим освещается ничтожность всех врачебных систем, не она ли врачебная наука в полном смысле и полной чистоте? Вот закон ее бытия; одинаково неуязвима она для насмешек, для сатиры, для грубой силы и для гонения; а гонение, к чему оно ведет? К тому, что приверженцы ее все более и все тверже сплотились вокруг знамени ее, что они одушевляются силой для отпора всякой невзгоды; силой, возрастающей от убеждения, что она стоит за дело, проникнутое истиной от начала до конца. Немногочислен наш лагерь, мнения и взгляды в нем неодинаковы и разделены, но в деле развития такое направление заставит вникнуть глубже в суть, откроет новые цели для стремления, новые точки зрения; от силы микроскопа зависит точно так же обширность поля зрения, как от силы телескопа зависит нахождение новых миров; наше время под властью бесконечно малого; с ним стоит ли наравне гомеопатия? Нет, она стоит выше, она ей указала путь.

Д-р В. Тодд Гелмут (W. Todd Hellmutt) из Нью-Йорка, коего речь по его отсутствию была читана д-ром Асой С. Коучем (Asa S. Couch из Фредониа в штате Нью-Йорк), начинает с напоминания о том, что пора бы вспомнить о событиях, с коими и при коих воцарилась хирургия в школе американских гомеопатов; он дает краткое историческое обозрение в надежде, что оно побудит к составлению пространного изложения исторических фактов. С тех пор как в 1825 г. Грам (Gram) привез впервые весть о существовании какой-то гомеопатии, вплоть до 1850 года единственным хирургом был д-р Фуллер (Fuller).

Врачи-аллопаты Венсло (Wenslow), Льюис (Lewis) и Ф. Гей (Gay) охотно делали операции над больными врачей-гомеопатов, к ним присоединились несколько позднее д-ра Госсак (Hossak) и Карнокан (Carnochan), но вот известный в Нью-Йорке терапевт и хирург д-р Мак Викар (Mс. Vicar) сделался гомеопатом и был тотчас же исключен из всех обществ, коих он состоял членом. В Филадельфии единственный хирург, соглашавшийся консультировать с гомеопатами, был д-р Бек Годдар. Когда немного позднее д-ром Герингом была основана Академия в Аллентауне (Allentown), кафедру хирургии занял д-р Весселгефт (Wesselhoeft), одновременно с ним занимался хирургией и переселившийся из Швейцарии д-р Детвиллер; он сделал довольно много важных операций, и сын его еще и теперь известный и особенно прославившийся камнесечением хирург. Заслуживающим особенного внимания в это время гомеопатом-хирургом был д-р Джон Эллис, который в 1844 году на одном и том же больном в промежутке 4,3 дней сделал перевязку обеих сонных артерий с полным выздоровлением больного, — единственный, сколько мне известно, случай в летописях хирургии.

В 1848 году была основана в Филадельфии гомеопатическая школа, в коей д-р Т. Симс занял кафедру хирургии; ему, однако, не приходилось часто делать операции, ибо в те времена редко кто вверялся хирургам, занимающимся шарлатанством по части крупинок.

Вследствие приглашения, сделанного д-ром Hill'ем, профессором в Кливленде, всем хирургам-гомеопатам Соединенных Штатов, составлено вышедшее в 1855 году сочинение, украшенное 240 иллюстрациями, "О приложении гомеопатии к хирургии"; спустя 4 месяца после этого появилась и моя книга одинакового направления и заглавия. Несмотря на то, что в то время насчитывались между хирургами-гомеопатами весьма искусные и сведущие хирурги, всякое самое мелочное упущение или ничтожная погрешность, а тем более неизбежная в иных случаях смерть после операции, эксплуатировались противниками нашими самым ревностным образом для доказательства несостоятельности гомеопатии. Ввиду этого гомеопаты старались всячески скрыть оперативные случаи, дабы не дать пищи злым языкам, а потому много операций того периода не достигли огласки.

Для наглядного объяснения поведения аллопатов пусть послужит следующий инцидент.

Д-р Беквит сделал одному из больных д-ра Вилера (Wheeler), известного общепочитаемого врача-гомеопата, ампутацию бедра. Профессор Аклей (Ackley), посетив вскоре после того больного, встретил у него д-ра Вилера, которому он приказал тотчас убраться вон; на столь грубую выходку д-р Вилер ответил отказом, но тут разъяренный профессор напал на него, вцепился ему в волосы и вытащил его в сени. Профессор Аклей был приговорен судом к уплате 4000 долларов, а д-р Вилер остался на всю жизнь с голым пятном на голове — знаком любезности адепта из среды рациональных. В 1855 г. д-р Толбот сделал в Бостоне первую окончившуюся выздоровлением трахеотомию, но много шуму наделала операция пупочной грыжи у беременной на пятом месяце с резекцией куска тонких кишок длиной в 4 фута и 10 дюймов; результат — выздоровление больной и рождение к сроку здорового младенца. Эта операция была сделана в 1869 году д-ром Бибе (Beebe); тогда аллопаты всячески старались уверить всех, что операция выдумка, или что больная будто бы умерла на 4-й день после операции.

Вскоре после этого д-р Бибе был приглашен президентом Менколном для занятия места бригадного врача; тогда уже он горячо стоял за лечение раненых на открытом воздухе. Рядом с ним следует упомянуть о весьма заслуженном докторе D. Е. Franklin'е, враче, достигшем в армии высокого положения; он впоследствии сделался профессором хирургии в медицинской школе Миссури; то же самое можно сказать о д-ре Мебольде, который также был военным врачом во время войны с южанами. В это самое время громкой репутацией как хирурги пользовались д-ра Виллард (Willard) и Биггар (Biggar); первый из них занимает теперь место хирурга в прекрасной больнице в Питтсбурге, другой — такое же место в Кливленде (Ohio). Уже с 1870 года начала развиваться хирургия мозга; в больнице Кливленда д-р Шнейдер (Schneider) в присутствии всех студентов удалил через глазную впадину нарост, находившийся в соединении с твердой мозговой оболочкой; больной выздоровел.

Д-р Гелмут кончает свою речь исследованием причин господствующего в публике мнения, будто бы хирургия ничего не имеет общего с гомеопатией, и находит их в том обстоятельстве, что бóльшая часть стремлений и трудов была посвящена преимущественно фармакологии, что, конечно, было совершенно справедливо, но теперь уже много сделано на этом поприще, и настало время заняться развитием хирургии, ибо она становится могучим двигателем, когда пойдет речь о водворении гомеопатии в армии и на флоте, чем достигнется окончательное и полное признание со стороны правительства.

О предстоящем преобразовании фармакологии. Речь д-ра Гюгса (Hugues) из Брайтона (Brighton), читанная за отсутствием его д-ром Руннелем (Runnel) из Индианополиса.

После краткого вступления д-р Гюгс обращается к рассмотрению вышедшей уже из печати "Cyclopedia of Drug Pathogenesis" и указывает на удобопонятную и интересную форму, в которую облечены результаты исследований средств при действии их на здоровый организм; в этом отношении упомянутый сборник отличается от подобного же Яра, который вызывал, вследствие своих недостатков, много жалоб, не окончившихся даже с появлением в свет сборника Аллена, который не в пример совершеннее и полнее всех ему предшествовавших. Хотя в этих недостатках упрекнуть новый сборник нельзя, но все-таки и он оставляет желать еще, особенно относительно источников, но эти недостатки не настолько важны, чтобы вовлечь в заблуждение.

Сочинение Ганемана о хронических болезнях настолько дурно переведено, что оно материалом служить не может, а "Чистая фармакология" его сделалась доступной лишь после перевода д-ра Dudgeon'а, — каким же путем добьемся мы фармакологии?

Форма, в которую Ганеман облек свою фармакологию (по частям тела), возбудила во всех врачах, привыкших следовать и поклоняться какой-либо врачебной системе, опасение, что он посягает на вовлечение их в чистый эмпиризм и, таким образом, не только оттолкнул их от себя, но и повредил гомеопатии в распространении и в точном понимании ее.

Нет разумного повода смотреть на новый сборник как на необработанный материал; он не разделяет неудобства, возникающего от разрозненных симптомов, что легко ведет к ошибочному объяснению и пониманию характера действия средств.

Д-р Гюгс не может сочувствовать предложению д-ров Вессельгефта и Сутерланда (Sutherland), заключающемуся в признании полной законности лишь симптомов, повторившихся в большом количестве испытаний, и хотя он и следует этому правилу при составлении указателя к сборнику, но все-таки остается при своем взгляде, что основанием для оценки симптомов должна служить их сила (интенсивность) или возникновение их в большом количестве испытаний, и что это условие получает особенную важность тогда, когда идет речь об определении органической связи средства с ожидаемым от него или предполагаемым действием.

Присоединение к тексту фармакологии симптомов, исчезнувших от влияния испытуемого средства во время испытания его, он считает опасным на том основании, что границы, в черте коих вращается это намерение, слишком удоборастяжимы, и что вследствие этого фармакология легко могла бы превратиться в сборник явлений, неточно подмеченных, а пожалуй, что еще не в пример опаснее, гипотетических предположений, что неминуемо повело бы к самому грубому эмпиризму. "Если я ратую, — говорит Гюгс, — за исключение вышеупомянутых симптомов, а равно и получаемых ex usu in morbis, то это не потому, что я не ценю по заслугам клинические наблюдения, а для того лишь, чтобы эти наблюдения, не касаясь текста, составляли бы отдельную главу или отдельный том. Наша задача, должна касаться — не трогая и не переиначивая текста — уяснения, просвещения, определения и оценки действия лекарства всеми новейшим временем нам дарованными средствами, как-то: микроскопом, токсикологией, опытом над животными, патологической анатомией, клиническими наблюдениями и т. д., но текст пусть останется нетронутым. Я бы желал оградить новый сборник от посягательства на текст; пусть специалисты по отдельным органам — офтальмологи, отологи, дерматологи, неврологи и т. д. — приложат старание к объяснению и толкованию симптомов на основании клинических наблюдений или патологической анатомии; такая работа подвинет фармакологию так же успешно вперед, как подобной же работой последних лет подвинулась и патология. Такая работа, усердно продолжаемая в этом направлении, обещает нам блестящие результаты: она приведет к полному убеждению и признанию господствующего совпадения между картиной искусственной и идиопатической болезни; мы же вступим тогда во владение не механически лишь памятью усвоенного материала, но живого органического знания, превращающегося на поприще действия в могущественного двигателя".

Речь д-ра Гюгса вызвала с некоторых сторон возражения; так, д-р Дэйк (Nashville, Теnn.), сотрудник Hugues'а, заметил, что хотя повествовательная форма передачи патогенетических симптомов имеет свои хорошие стороны, однако она не удовлетворяет врача-практика, которому систематический порядок необходим. Впрочем, вопрос о порядке и форме передачи симптомов далеко не так важен, как достоинство симптомов как таковых; поэтому необходимо, чтобы при повторных испытаниях выбор пал бы на людей с наблюдательной способностью и настолько медицински образованных, чтобы оценка симптома по важности его была бы им доступной, чтобы они умели точно определить место и свойство его проявления, но чтобы при всем том они не были бы поклонниками какого-либо излюбленного или патологического направления.

Д-р Timothy Allen (Нью-Йорк) объявляет, что он никогда не соглашался и никогда не согласится со взглядом д-ра Hugues’a; он того мнения, что не будь фармакология облечена Ганеманом в ту форму, к какой она появилась, начало гомеопатии совпало бы с концом ее, а если это не случилось, то единственно лишь благодаря форме, данной ей.

Протоколы испытания необходимы для изучения действия и для определения характеристики средства, но для практики никуда не годятся. Он восстает против включения в фармакологию лишь симптомов, появившихся у большей части испытателей, на том основании, что симптомы, подмеченные у немногих или отдельных испытателей, заслуживают внимания и имеют ценность потому что они рисуют индивидуальность человека, которая, как известно, вращается в бесконечности.

Усовершенствование патогенетического материала начинается теперь только, т. е. тогда, когда мы обладаем всеми в новейшее время найденными способами исследования, но это работа на многие столетия, ибо нет средства вполне испытанного.

Возражения д-ра Wesselhoft'a направлены главным образом на упрек, сделанный ему д-ром Hugues'oм в том, что он исключил Cactus из фармакологии; к этому, по его уверению, побудил его тот факт, что он не однажды испытывал не только на самом себе, но и на учениках своих это средство, и никогда ни у кого какого-либо действия подметить не мог; он не прочь допустить, что где-либо кроется какая-либо ошибка, но результат опытов своих дает в том виде, в каком он его получил.

О речи д-ра Дэйка (Dake) "Будущность гомеопатии", как уже появившейся в переводе в январском выпуске "Врача-гомеопата", реферировать не стану, но так как она содержит мысли, не разделяемые многими друзьями гомеопатии, то возражения, как довольно важные, заслуживают сообщения и у нас. Оппонент д-р Bushard W. James из Филадельфии далеко не сочувствует широкой лектором описанной свободе, и ратует за неприкосновенность закона подобия; он сравнивает его — это simile — с неразрушимым негативом, который во веки веков дает одну и ту же, но никак ни измененную, ни переделанную фотографию.

О медицинском образовании в больницах и школах Соединенных Штатов. Д-ра Толбота (Talbot – Boston)

Основываясь на сказанном им в 1891 году на конгрессе в Atlantic City, он с благодарностью и удовольствием убеждается в том, что слова его не прошли бесследно, и что некоторыми школами, а преимущественно Американским институтом, принят четырехгодичный курс для обучающихся медицине. Итак, первый шаг для удлинения курса учения уже сделан.

Успехи, достигнутые американскими медицинскими школами, выражаются тем, что они за 45 лет существования дали 10 000 врачей, из коих многие достигли известности, далеко превышающей заурядную славу врача-практиканта, и которые все вместе, конечно, значительно способствовали распространению гомеопатии.

До сих пор существует 16 институтом признанных школ (о 4-х только что открытых ничего сказать нельзя), из коих школы в Michigan'е, Iowa и Minnesota, как соединенные с университетом, содержатся правительством. Д-р Толбот дает о всех школах очень краткий отчет, указывая на заслуги каждой из них, причем на долю школы филадельфийской, основанной в 1848 году, выпадает бóльшая часть похвал; из этой школы впоследствии образовалась другая, так что ныне в Филадельфии существуют две школы. В 1850-м г. была основана школа в Миссури, а в 1859-м в Чикаго, где теперь также уже две школы. В Нью-Йорке школа основана в 1860 г., и вскоре затем и другая, назначенная исключительно для женщин.

В 1863 г. был основан в Cincinnati так называемый Pult-College в честь и память славного нашего товарища д-ра Pult’a.

В Бостоне университет был основан в 1873 г., в 1884 г. Hahnemann College в Сан-Франциско, в 1891 г. школа в Балтиморе и, наконец, еще 4 новых, только что открытых, как уже было упомянуто.

До сих пор из четырех лет курсовых один год назначен на вспомогательные и три на чисто медицинские предметы, взамен прежних трех, и уже теперь видна разница между тем, что было, когда смотрели на студентов лишь как на людей, дающих доход; теперь испытания стали очень строгими. Необходимо дать желающему учиться юношеству возможность обогатить и расширить познания, а к тем из них, которые дают предпочтение поверхностному изучению, относиться со всей строгостью, дабы воспрепятствовать выпуску малосведущих врачей. Глядя на пользу, принесенную введением 4-летнего курса, следовало бы теперь ввести пятилетний.

Тут он дает полное расписание предметов, распределенных по учебным годам, а затем он продолжает:

Нет сомнения, что для осуществления этого плана потребуются значительные средства, обширные больницы, многочисленный клинический материал, хорошие профессора и т. д., но во времена Ганемана все охотно жертвовали — неужели мы отстанем? Неужели не сбудется надежда, что из среды энергического Чикаго возникнет инициатива к тому, чтобы начало XX столетия встретило во всех наших школах пятилетний учебный курс?

О способах избрания гомеопатического средства. Д-ра Timothy F. Allen (Нью-Йорк)

По правилам, установленным Ганеманом, в выборе средства нужно руководиться наибольшим подобием симптомов заболевания с симптомами выбираемого лекарства или, другими словами, группа симптомов болезни должна быть наиболее подобной группе симптомов выбираемого средства. Эта задача, сама по себе нелегкая, осложняется значительной потерей времени.

Затруднение возрастает при отсутствии характеристических симптомов, как это бывает при господстве повальных болезней, и где выручают лишь побочные обстоятельства или условия.

Затем, третье затруднение кроется в недостаточном и неполном испытании средства, а потому было бы крайне трудно соблюдать правила Ганемана, если бы, к счастью, не было других способов:

1) Способ, основывающийся на общем впечатлении, произведенном при изучении и уяснении себе симптомов и характера действия средства. Allen называет его impressionist.

2) Способ, при применении которого руководятся лишь характеристическими симптомами, а в иных случаях даже одним отдельным (keynote американцев).

Он объясняет примерами несостоятельность этого способа и находит его не заслуживающим подражания.

3) Третий способ, придуманный Boenninghausen'ом, когда руководятся преимущественно побочными условиями и обстоятельствами при появлении какого-нибудь симптома. Объяснив этот способ примерами, он считает его самым удобным при настоящем виде нашей фармакологии.

По важности предмета, о коем здесь идет речь, следовало бы поместить лекцию Allen'а целиком, но за неимением места (и без того статья моя чрезмерно обширна), ограничиваюсь указанием на "North American Journal of Homoeopathy" (август 1893 г., стр. 479), на "Medical Century" (июнь 1893 г., стр. 206 и след.), и еще на статью д-ра Гессе из Гамбурга в "Allgemeine homöopathische Zeitung" (т. 127, №№ 19 и 20, стр. 145 и след.).

О лечении детей до их рождения (Prenatal medication). Д-ра Millie Chapmann⁴ (Pittsburg)

Полная цивилизация рода человеческого основана на воспитании и просвещении, но для этого необходим народ крепкий и здоровый. Бóльшая часть новорожденных не достигает пятилетнего возраста, а переживающие этот период в большинстве случаев настолько уже больны, или носят в себе зародыш болезней, что едва ли возможно ожидать от них полезных членов общества.

Коль скоро мы в состоянии уничтожить болезненность детей, то оказываем этим услугу обществу.

Если нам удалось сохранить для матери тяжко больного ребенка, то мы испытываем точно так же, как после трудной и счастливо кончившейся операции, чувство, возвышающее душу; если же старанием и попечением нашим мы во время беременности матери дали ей возможность родить здорового ребенка, то это чувство возвысится убеждением, что мы участвовали в совершении благого дела.

Дети, родящиеся здоровыми и пользующиеся хорошей обстановкой относительно диеты и ухода во время их роста, не нуждаются в медицинской помощи. Нет ребенка, который не имел бы права родиться здоровым, — это неоспоримая истина; не менее оспоримо еще и то, что в общем нет ни здоровых родителей, ни здоровых детей.

Совершенно здоровая нервная система матери обусловливает правильное положение младенца, это истина общеизвестная, и в таком случае роды ни что иное, как физиологический процесс.

Современный род человеческий не может похвалиться ни здоровой нервной системой, ни вообще нормальным развитием; мало ли встречается людей с далеко не нормальным отправлением нервной системы, что со временем влечет за собой тяжкие последствия.

Этиология большого количества случаев бессонницы и раздражительности детей основана на этих условиях.

Мы очень хорошо знакомы с уходом за беременными; не следует, однако, упускать из вида того обстоятельства, что родителей всегда ведь двое, и что болезни, или же расположение к ним одного из них или обоих вместе, одинаково важны и должны находиться под присмотром врача.

Задача профилактической медицины весьма возвышенная, ибо предохранение от болезней не в пример важнее излечивания их. Ганеман в сочинениях своих указывает не только на излечение болезней, но и на искоренение их, и потому тот, который сумеет следовать по пути, указанному этим знаменитым исследователем, будет в состоянии излечивать не только явные, но и скрытые наследственные болезни.

После долголетних наблюдений и опытов я должна была прийти к убеждению, что влияние хорошо подобранного и соответствующего телосложению средства всегда в состоянии улучшить телесное состояние будущего поколения. Было бы очень полезно для всякого ребенка, если бы лечение его началось за столетие до его рождения. Будь это профилактическое лечение введено иесколько веков тому назад, болезнетворные причины были бы давным-давно устранены, здоровые родители и такие же дети составляли бы правило, а не исключение, как в настоящее время. Страдания женщины во время беременности суть неминуемые последствия отсутствия профилактического лечения, и врачебное искусство в состоянии удалить их вовсе или значительно облегчить.

Не за горами время, когда возникнет убеждение в необходимости принятия мер для появления на свет здоровых детей. Об универсальном средстве здесь, конечно, не может быть речи, но я попрошу подумать о том количестве случаев, в которых может быть достигнуто улучшение.

Нам известен тот неоспоримый факт, что после употребления Calcarea carb. 30 и Sulphur 30, даваемых одно утром, другое вечером в течение двух недель каждого месяца беременности, родился здоровый ребенок, тогда как все предшествовавшие были одержимы или волчью пастью, или заячьей губой; этот факт дает нам доказательство того, что средствами, данными в таком виде, могут быть отвращены анатомические недостатки. После употребления Calcarea phosphorica и Sulphur в течение 7 месяцев беременности родился здоровый ребенок, тогда как все предыдущие рождались или с косолапием, или с раздвоенным хребтом, или с ослаблением всей мышечной системы.

Под влиянием Graphites и Petroleum неоднократно исчезали не только страдания беременной, но и ребенок ее рождался совершенно свободным от экземы, которой были покрыты все прежде рожденные. У одержимых бугорчаткой родителей, лишившихся одного или более детей от острой головной водянки, после употребления Calcarea carb. и Sulphur во время беременности матери родились здоровые дети, который не только без хлопот переносили период прорезывания зубов, но и противостояли разным микробам и даже палочкам Klebs-Loffler'a.

Из достоверных источников сообщены случаи, в коих один из родителей до брака страдал сифилисом, и дети рождались или мертвыми, или недоношенными; после лечения же матери во время беременности дети донашивались и оставались живыми.

В английской болезни диететическим и лекарственным всепомоществованием достигаются весьма хорошие результаты, но не в пример больше будет достигнуто лечением матери во время беременности; тут здоровье будет восстановлено до того, что даже расположение к болезни исчезнет. Наружные причины у здорового ребенка не вызовут английской болезни. Недостаточно, однако, одного предупреждения повторных случаев наследственной болезни, как советует знаменитый Грауфогль; лечение наше может идти дальше, ибо тщательное наблюдение укажет нам на возможность оградить и перворожденного. Мы бы желали, чтобы зачатие, а затем и беременность происходили при полном здоровье родителей. Хотя совершенства человеческого рода и не существует, но наша обязанность стремиться к его достижению устранением всех возможных неблагоприятных условий.

Хотя большая вина не всегда будет на стороне матери, но она дает нам больше точек опоры для нашего влияния.

Всякая узнанная и удаленная во время беременности болезнь матери тем более дает шансов на здоровье ребенка.

Коль скоро зачатие совершилось в таких случаях, когда замужество было избрано средством для улучшения болезненного состояния, вызываемого воспалительным или судорожным расстройством нервов, то мы можем рассчитывать на появление различных болезней во время беременности матери и послеродовых, и на большое количество разнородных нервных расстройств у ребенка.

Наблюдается, например, одна форма детского паралича, которая основана на положении головки во время родов и на насильственном растяжении плечевого нервного сплетения. Раз убедившемуся в том, что такие случаи действием средств на мышцы и нервы матки могут быть устранены, тому не трудно допустить, что и паралич поправим таким же образом.

Мы горячо сочувствуем всякой санитарной и гигиенической обстановке, окружающей будущую мать, и были бы очень рады, если бы она могла в изобилии пользоваться и теплотой сердечной, и теплотой солнечной, этими двумя силами, приготовляющими ее для предстоящих трудов и дающими ей покорность и терпение, но всего важнее в союзе с ними хорошо подобранное средство.

Наша фармакология, несмотря на ее недостатки, все-таки указывает на средства, которые облегчают немедленно, но будучи продолжены, излечивают.

Мало ли жеищин, убедившихся в своей беременности, видят перед собой год страданий и лишений, а может быть, в конце перспективы и муки, и смерть, или же нескончаемую хилость и убожество.

Возрастающие опасение и страх без опоры, без заботливого ухода и ласкового обращения — этих утешителей ввиду неизбежных страданий — со стороны мужа, все это доводит ее до отчаяния, а затем и до отсутствия здравого рассудка.

Не указывает ли все это на то, что такое состояние было бы немыслимо, не зародись и не развивайся оно постепенно в организме ее предков, может быть, отдаленных. Настроение духа и души колеблется между чувством горести о своей судьбе и состоянием ума, доходящем до помрачения; тут рождается ненависть к будущему ребенку до того сильная, что несчастная желает освободиться от него во что бы то ни стало, не щадя даже собственной жизни. Это глубокое душевное настроение влиянием своим на ребенка вселяет в нем зародыш жестокости и черствости его сердца, которые в союзе своем выращают из него убийцу и изверга. Сила зла укрепляется в нем еще более, как скоро родители сообща помышляли о сокращении его жизни.

Плодотворная и живительная капля сошла с пути истины и накладывает, переходя из рода в род, свое клеймо на поколение нравственно убогое.

Нередко случалось мне убедиться в том, что нашими средствами устраняются жар, страх и опасение; для меня не существует никакого сомнения в том, что со временем, когда наша фармакология будет разработана и показания средств будут твердо установлены, нам, к собственному нашему удивлению, удастся исправить основной нравственный строй общества.

Если бы благодетельные особы, ныне посещающие тюрьмы и дома умалишенных, уделили хотя бы половину своего времени и средств на улучшение материального быта несчастных беременных женщин, если бы они утешили их ласковым обращением и придающей бодрость духа беседой, мы не были бы поставлены в необходимость заводить такую массу ни детских больниц, ни приютов для умалишенных, ни исправительных заведений для преступных детей.

Коль скоро мы стремимся к достижению здоровой организации, к равномерному, плавному характеру, к нормальному отправлению отдельных органов, к вращению в нормальных границах страстей, то пора и очень пора взяться за лечение в указанном направлении.

При тщательном рассмотрении патогенезов наших средств мы найдем очень много картин, подобных описанным, и все эти средства отличаются преимущественно действием своим на нервную систему: Actea rac., Arsen., Chamom., Coffea, Belladonna, Hyoscyam., Stramon., Nux vom., Platina, Anacardium, Magn. phosph., Kali phosph. и другие.

Коль скоро мы дошли до построения терапии, прилагаемой к делу до рождения родителей и продолжаемой разумно и последовательно, то всякая замужняя женщина в полном своем развитии при строгой нравственности и нормальном отправлении нервной системы, равно способная как жена и мать родить своего ребенка, не нуждаясь ни в родильных домах, ни в помощи врача, выкормит своего младенца без опасения потери сил своих или отравления его своим молоком. Тогда и муж при нормальных условиях его нервной, мышечной и лимфатической систем уже перестанет быть орудием передачи бесхарактерности, или зародыша смерти.

Лекция эта возбудила общий интерес и была встречена полным и всесторонним одобрением многочисленной медицинской публики; с некоторых сторон это одобрение было тотчас же высказано, с присовокуплением рефератов о подобных вышесказанному направлению случаях с полным признанием истины и верного взгляда на дело, о коем шла речь в лекции.

О влиянии гомеопатии на развитие медицинских наук. Д-ра Martha A. Canfield (Ohio).

Г-жа Canfield начинает кратким историческим изображением состояния медицины с Ганемана: царствовало отсутствие закона; медицинские системы, носившие непременно отпечаток господствовавшего философского направления, менялись, уступая друг другу господство, с изумительной быстротой, а терапия, несмотря ни на какую систему, разнообразно вращалась в кругу слабительных и рвотных, кровопусканий, опия и разнородных составленных из смешения многочисленных средств так называемых микстур.

До Ганемана научной медицины не существовало, он создал ее найденным им законом подобия similia similibus, о котором мечтали уже в глубокой древности; он положил основание к порядку в среде, в которой до него господствовал хаос, он первый стал употреблять простые, не сложные средства; он указал путь, на котором Рокитанский, Вирхов и Клебс дошли до своих открытий.

В новейшее время Кох избрал указанный Ганеманом путь; он употребил болезнетворное вещество в разведенном виде, но иначе, подкожным впрыскиванием, потому что теперь такая мода, для излечения производимой им болезни. Но туберкулин был испытываем Герингом в то время, когда Кох находился еще в пеленках, он же испытал Hydrophobin за 60 лет до Пастёра, и, наконец, Геринг же испытал множество животных ядов: Apis, Crotalus, Lachesis и т. д. — средств столь могучих в заразительных болезнях. Всего этого аллопаты тогда и во сне не видали. Аллопаты, употребляющие средства как Aconit., Pulsatilla, Rhus, Mercur., Glonoin., Hepar sulphur no показаниям гомеопатии, конечно, не сознаваясь в этом, так прекрасно, точно и столь "добросовестно" списывают у нас показания для употребления этих средств, что читая их, кажется, будто бы читаешь Arndt'a или Hughes'a. Точно так же показания к употреблению Chamomilla и Rhus были "заимствованы" д-рами Aude и Phillipps'ом у нас же.

Не мы ли заставили аллопатов изменить их варварский метод? Не мы ли создали такую массу убежденных неврачей, что будь сегодня же уничтожены все врачи-гомеопаты с лица земли, общественное мнение о гомеопатии не изменилось бы, а возврат к бывшему варварству был бы немыслим.

Сотни и тысячи томов, "Органон" и все сочинения Ганемана во главе, затем сочинения д-ров Noak и Trinks'a, Rückert'a, Teste, Неmреl'я, Baehr'a, Kafka, Hartmann'a, Caroll Dunham'а, Hughes'a, Drysdale'a, Copperwaith'a, Hale, Arndt'a, Burk'a, Allen'a, наконец, "Drug Pathogenesy", не они ли свидетельствуют о ревностном стремлении наших исследователей?

В Соединенных Штатах 70 лет тому назад был один врач-гомеопат, а ныне насчитывается их с лишком 12 000; у нас 16 школ, дающих нам ежегодно 500 врачей. Американский гомеопатический институт впервые взял эти школы под свой контроль и попечительство; я публично должна сознаться в том, что он же впервые и открыл женщинам врата медицинских наук.

У нас 71 больница и 50 лечебниц для приходящих, которые при лечении всех без исключения болезней дают процент смертности 3,12%; они соответствуют всем требованиям новейшего времени, а способ Листера не есть ли что другое, как соблюдение самой изысканной и точной чистоты; все аптеки наши пользуются славой самого добросовестного приготовления медикаментов.

Наш терапевтический закон представляет центральное светило, окруженное побочными светилами, освещающими все вокруг себя; так, например, удалось Hale найти закон, согласно которому высокие деления показаны, когда первичные симптомы средства соответствуют по сходству первичным же симптомам болезни; если же, наоборот, такое отношение господствует при вторичных симптомах средства и болезни, то показаны низкие деления.

Д-р Woodbury (Чикаго) открыл закон чередования средств и собирается изложить результаты своих исследований в отдельном сочинении.

Д-р I. S. Mitchel, хотя не специалист по этой части, открыл способ лечения рака, который дал и продолжает давать замечательные результаты.

Д-р Garrey изобрел метод массажа среднего уха, дающий блестящие результаты в случаях глухоты, признанных неизлечимыми до сих пор.

Гомеопаты возложат на себя задачу разработки фармакологии и доведут ее до такого совершенства, что опираясь на наш терапевтический закон, поле действия хирургического пособия уменьшится, ибо и сама хирургия много изменилась в лагере противников в сравнении с тем, чем она была до начала гомеопатии. Наши известные хирурги, мало ли они сделали блистательных операций? Так, например, д-р Beebe с полным успехом сделал резекцию кишок, удалив часть их длиной в несколько футов. Д-р Talbot сделал первую окончившуюся выздоровлением трахеотомию в Соединенных Штатах. Д-р Lenner в Филадельфии много способствовал к усовершенствованию хирургии кишок, а д-р Flaggy преобразовал всю зубную хирургию. Д-р Lungren давно до д-ра Sanger производил кесарское сечение по способу, коему следовать принято и ныне; он первый сделал перевязку фаллопиевых труб для произведения бесплодия у женщины, которой он дважды сделал кесарское сечение. Д-р Biggar сделал два раза на одной и той же особе кесарское сечение, дети и мать живы и здоровы и теперь⁵.

Д-р Helmut, Нестор наших хирургов, прославил хирургию в Соединенных Штатах. Мало ли затем таких, которые изобрели разные снаряды и инструменты; так, например, изобрел д-р Dudgeon в Лондоне всюду употребляемый сфигмограф. Д-р Garrey изобрел виброметр для массажа среднего уха.

Придуманные д-ром Selden Talcot предохраняющие простыни (protective sheet) сделали излишним употребление смирительного камзола и других более или менее варварских деревянных и железных снарядов в домах умалишенных.

Д-р Hale изобрел двухстворчатое весьма удобное маточное зеркало и родильные щипцы, всюду употребляемые. Д-р Morgan в Филадельфии придумал весьма остроумный снаряд для перелома ключицы; д-р Campbell в St. Louis изобрел много ушных, а д-р Siebold много глазных инструментов. Д-р N. Т. Knoll (Чикаго) и д-ра F. Hallbrook и Pacard заслужили похвалу изобретением весьма полезных и удобных хирургических инструментов. Итак, позволю себе повторить, до Ганемана научная медицина не существовала, аллопатия таковой никогда не была, ибо она не в состоянии ни излечить болезни человека, ни предохранить от них; напротив, она усиливала страдания, прибавляя к существующим еще новые (подумаем о моксах, каленом железе и т. д. — Прим. реф.).

Гомеопатическая школа открыла и развила истинную, научную медицину; она достигла изумительных результатов и преобразовала всю медицинскую практику. Она заставила аллопатическую школу отказаться от варварского своего способа лечения, а вместе с тем и заставила ее — в чем она сознаться не хочет — принять не только наш способ исследования лекарств, но и наше учение о величине приемов.

Впечатление, произведенное конгрессом на публику, было вообще чрезвычайно благоприятное не только относительно формы, но и содержания, так что журнал "Medical Century", издаваемый д-ром Фишером в Чикаго, кончает свой реферат словами: "Конгресс 1893-го г. займет по блеску и успехам, без сомнения, первое место в летописях гомеопатии". И действительно, число посетителей возросло до 1500, в том числе было около 1000 врачей; между ними были представители почти всех стран света, Северной и Южной Америки, Австралии, Индии, Англии, России и т. д. Все сообщенное в виде рефератов и прений носило отпечаток тщательной научной и практической обработки, оказалось весьма ценным, вполне достойным внимания и подражания материалом, а вместе с тем и указало на положение, достигнутое гомеопатией, и на пользу, приносимую ею, что и дает надежду на развитие более обширное, а со временем более совершенное.

Один из самых старших американских гомеопатических журналов "North American Journal of Homoeopathy" в суждении своем о конгрессе выражается подобным же образом, как "Medical Century". Он того мнения, что все статьи, читанные на бывшем конгрессе, значением своим далеко превосходят все до сих пор на конгрессах изложенные, хотя, по его взгляду, следовало придерживаться менее общего, а более вникнуть в частности. Несмотря на это, он оканчивает свой реферат следующими словами:

Научное направление оказалось вполне достойным конгресса, все сделанные возражения носили характер крайней справедливости, обдуманности, сдержанности, все высказанные мнения отличались либеральностью, а убеждения непоколебимостью, все прения оказались блестящими, вообще весь строй конгресса служит доказательством достоинства гомеопатической школы, далеко превышает все предыдущие и принадлежит к самым блестящим медицинским собраниям текущего года.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Жена и одна из моих дочерей были со мной.
² Говорю "только", потому что дома о 12 и 15 этажах встречаются в Чикаго сплошь и рядом, но есть и такие, которые имеют двадцать этажей, как, например, Дом ложи масонов, Mаsonic temple. Казалось бы, что жить в таких домах крайне неудобно, на деле же легко убедиться в противном. По лестницам подыматься, конечно, никому в голову не придет, на то есть подъемные машины, коих несколько действуют ежеминутно во всякое время дня и ночи.
³ Это противоречит общепринятому мнению о роскоши и удобствах американских поездов, но там идет речь о так называемых "palace trains" (поезда-палаццо), за которые нужно платить отдельно; мы же по неопытности взяли билеты на круговую поездку в Америку во Франкфурте в "Rundreiseburеau Schottenfeld", который снабдил нас железнодорожными билетами 1-го класса (в Америке только один класс), годными на обыкновенные поезда; в этих вагонах удобства хуже нашего второго класса; на ночь прикупаются спальные билеты и каждый путешественник получает закрытую занавеской кровать, смотря по тому, какое место свободно наверху или внизу, ибо каждое такое отделение содержит два помещения. Всякому едущему в Америку следует дать совет никогда в Европе не брать билетов на круговое путешествие — в Америке это делается гораздо лучше и вернее.
⁴ Женщина-врач.
⁵ В Кливленде (Ohio) в сооруженном женщинами-врачами родильном доме выставлена фотография матери и двух ее девочек, из которой старшей 13, а младшей около 5 лет.

ЧАСТЬ II